— Ты в состоянии простить?— неожиданно спрашивает Тони.
Спина Марка распрямляется над сковородкой, где готовятся блинчики. Он молчит.
— Не кого-то конкретно, а в общем. — В одной руке у нее сигарета, другая выводит узоры на грязном столе.
— Это не я убила их. По моей просьбе, но это сделала не я. – Она щелкает зажигалкой и долго сидит неподвижно, уставясь на дым. Марк подливает масло в горячую сковородку, его челюсти ходят в холостую, жуя непроизнесенный вопрос.
— А потом видела, как их закапывают. С пастором, псалмами и прочей фигней. Отчим презирал религию, а у мамы всегда были проблемы с англичанами. Но «на зло» не получилось., Пастор говорил слишком хорошо, органист играл слишком красиво. Мне потом гадко стало. Я сначала не поняла почему, – Она встает, приоткрывает окно. Холодный воздух поступает в легкие вместе с дымом. Сковородка шипит и брызжет маслом. — дело в прощении. В этой строчке из «Отче наш» — «и прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим». Я ночами лежала без сна и все думала. Как можно просто взять и простить?
Марк заходится пронзительным кашлем. Тони кажется, что он вот вот выблюет свои легкие на обеденный стол. Она зажмуривает сухие веки и пальцами затыкает уши, не в состоянии это выносить. Он умирает, она уже мертва, но ей все равно страшно.
Русская. Вечное клеймо. Говорит с акцентом, постоянно отсутствует на занятиях, к тому же дислексичка. Тони сразу понимает, что сверстники недолюбливают ее, некоторые даже побаиваются. Все эти намыленные девицы опасаются ее хмурого взгляда из под нависшей челки(мало ли что опять вытворит эта русская). Она, в свою очередь, не делает ни малейшей попытки их успокоить, напротив, ей нравится пугать. Миррен поднимает брови, когда кто-то из них выдает тираду о воинственности русской нации; криво усмехается, услышав разговоры об очередной вечеринке; ломает нос парню, заявившему всем, что она лесбиянка; молча дает понять – вся их жизнь добровольно посвящена обсуждению очередных потрахушек.
Заниматься спортивной гимнастикой Тони, на тот момент Антонина Владимировна Миронова уроженка города Челябинск, начинает в четыре года. В восемь с семьей переезжает в Москву, где ее руководителем становится Ирина Винер. Долго находиться в тени своих сверстниц не приходится, уже в тринадцать она занимает второе место на юношеском чемпионате Европы и в этот же год отправляется в Великобританию по приглашению спортивной академии Лондона. Семья перебирается в Хэмпстед.
Откуда у Владимира Миронова простого машиниста поезда берутся деньги на оплату обучения и на небольшой дом в пригороде Лондона, Тони заинтересует уже после его смерти. В те два года она будет ненавидеть школу и представлять себя олимпийской чемпионкой.
Когда гроб опускают в землю, а солнце слепит глаза, Тони понимает, что ни к кому нельзя привязываться. Погода стоит страшно сухая для Лондона и, подняв глаза в небо, она с полминуты не видит ничего, кроме белых пятен скользящих по сетчатке.
Ей пятнадцать. Человеку, за которым захлопывается крышка гроба, сорок четыре. У него странные пропорции тела: слишком узкое лицо, большой рот, длинные предплечья и короткие ноги. Цвета тоже специфически: кожа оливкового оттенка, светло-серые глаза и каштанового цвета волосы. Словно его собрали из кусков, оставшихся от нескольких человек: одного брюнета и одного блондина, одного верзилы и одного коротышки. Этот человек ее отец.
Владимир Миронов застрелен на кухне собственного дома в Хэмпстеде, когда Тони с Анной будут на соревнованиях в Лозанне. Им в срочном порядке придется возвращаться домой, она не успеет выступить со своей программой.
По приезду в Лондон выяснится, ее отец, конечно же, не работник местного железнодорожного вокзала. Полиция найдет четыре пакета наркотиков общим весом около трех килограмм в их маленьком доме, оружие и пачку поддельных документов. Связь Владимира с русской мафией не будет подтверждена, но газеты не откажутся от кричащих заголовков: терроризм, наркоторговля, трафикинг, торговля органами. Без вида на жительство дом опечатают, выявятся немалые долги. Около полугода им с Анной придется прятаться сначала у друзей в Нотингеме, потом в Эксетере, еще полтора года в дешевых мотелях и у странных знакомых. Тони так и осмелится спросить мать, знали ли она, чем занимался отец. Ответ очевиден, но ей не хочется знать наверняка. В первую очередь из-за Серенькой.
Серенькая — тощая девчонка, что дрожа сидит в отделении полиции. Она едва ли старше Тони, но полицейские с ней не церемонятся. Девочка сидит на холодном стуле с синющими руками и пустым взглядом. Она того же серого цвета, что стена за спиной. Сухие шершавые губы, растрепанные пепельные волосы, круги под глазами. Изможденное бледное тело, прозрачное, как у ребенка. Тони уводят, но этого достаточно, чтобы понять, Серенькая сирота, проститутка и наркоманка. Уже позже Миррен узнает из газет, основная деятельность Владимира Миронова — трафикинг, в основном девушек из стран бывшего советского союза для занятия проституцией. Русский работорговец из Хэмпстеда окрестит его Дейли Мейл.
Осенью 96-ого он забирает их с собой. Высокий и очень худой. У него холодная ухмылка и глаза грязно-коричневого цвета, почти желтые. Тони невольно делает шаг назад, когда он улыбается ей в дверях и протягивает руку, чтобы забрать рюкзак. Анна говорит, что этого человека зовут Лео Хоггарт, друг отца и их семьи, он сделает им документы и найдет жилье.
Лео ирландец, бывший военный, владелец небольшого охотничьего магазина, ныне агент по залоговому правоприменению, проще говоря, профессиональный охотник за головами. Свои обещания он выполняет: делает документы, вид на жительство, гасит долги, позже берет в жены Анну. Он даже принимает на себя обязанности отчима. Немного странные, надо сказать. Именно он учит Тони драться и обращаться с оружием.
Миррен заканчивает среднюю школу, но в старшую идти категорически отказывается. Анну это мало волнует, Лео тоже, он готовит из нее бойца, а не ученного.
Тони, будучи спортсменкой олимпийского уровня, за два года навыков своих не теряет. Быстрая, ловкая, выносливая она легко впитывает основы рукопашного боя. Понимает, что бой – не акробатика, но старая подготовка не мешает. Ее сила в скорости. Нет смысла парировать удары, она слишком слаба, чтобы отбросить противника, достаточно легко, но очень быстро отбиться и тут же нанести такой же быстрый удар с противоположного полуоборота. Осваивает искусство муай тай и ловко управляется с тяжелой AS50 и маленьким М9.
Никакой дружбы между Хоггартом и Миррен не возникает. Уроки больше похоже на дрессировку, Лео обращается с ней не многим лучше, чем с животным, которого надо приручить. Он технично делает из падчерицы свою копию, подавляя любые претензии на самостоятельность, дает понять, что без него ей не выжить. Воспоминания о мотелях, в которых приходилось ночевать, вооружившись кухонным ножом, еще свежи в сознании Тони, уйти она не решается. Как бы там ни было, Лео хотя бы не лезет ей под юбку, остальное она готова вытерпеть.
Первое время она работает продавцом в его магазине, параллельно занимается добычей информации. Маленькую блондинку мало кто воспринимает всерьёз, пол и возраст дают ей преимущество. Она восторженно улыбается и доверчиво кивает важным информаторам, мирясь с тем, что ей объясняют самоочевидные вещи, говорят чуть ли не по слогам, чтобы она поняла. Позже отыграется за унижения.
Довольно жестокие методы Лео не вызывают у Миррен отвращение, позже и вовсе приедаются. Ежедневный вид крови, выбитых зубов и сломанных конечностей почти не вызывает чувство жалости, оно атрофируется. Жалость не то качество, которое признают в ее мире. Недостаток образования не сказывается на сообразительности, причинно следственные связи Тони усваивает хорошо. В конце концов, правительство тоже не слишком щепетильно, раз нанимает Хоггарта и его команду, пусть и реже с каждым годом. Впрочем, от недостатка заказов они не страдают, частным клиентам в большей степени плевать на то, как вернуть свои деньги или запугать неприятеля. Стоит признать, Лео Хоггарт балансируя на грани, палку не перегибает. А с появлением Тони и ее способностью вытягивать из людей информацию не ломая информаторам пальцы рук, вовсе сходит за вполне себе милого дядьку.
Проходит почти шесть лет, прежде чем Миррен решает уйти. Уйти оказывается не просто, Хоггарт предоставляет ей счет, в котором четким и аккуратным почерком описаны долги, ставит под сомнение возможность безоблачной жизни Анны, а потом предлагает отработать долг на арене или продолжать на него работать.
Бои без правил, устраиваемые близким приятелем Лео — Стенли Керком, ничего общего с ММА не имеют. Кровавая бойня, где на самом деле не действуют никакие правила, кроме правил зрелищного шоу. Чем шоу заканчивается Миррен знает не понаслышке, знает и тех, кто выступал у Керка – отчаявшиеся или по-настоящему безжалостные. Она отказывается и собирает вещи, но с Хоггартом не спорят. В воспитательных целях, он сажает ее на поводок, в буквальном смысле, надевает на нее ошейник, как на непослушную псину и на полтора месяца запирает в подвале.
Под рождество, когда ее с синими руками, распухшей губой и сломанным носом вытаскивают из подвала, Анна удивленно сообщает, что не ждала ее на праздники, почему же она не предупредила, что приедет. Тони, харкая кровью в раковину, признает то, чего боялась признать всегда — мать готова променять ее на благополучное существование.
За праздничным столом она отгоняет от себя образ Серенькой, которую видит перед зеркалом, улыбается, растягивая потрескавшиеся губы и загадывает только одно, скорее цель, нежели желание— убить их всех к чертовой матери, но, разумеется, не делает этого. Тони боится. Она знает, попытка бегства, и Лео Хоггарт выйдет на охоту за ее белокурым скальпом, чтобы повесить его у себя на поясе рядом с другими. Дело принципа. Миррен должна стать его творением, по образу и подобию. Либо полностью с ним, со всеми потрохами, либо не нужна вовсе.
Ее первой жертвой становится не отчим. Просто Ирландец, имени она не знает, не успевает узнать, помнит лишь желтые зубы с щербинкой. Он улыбается, не очень-то воспринимая ее всерьез, характерно расширяет дифтонги, когда советует ей отправляться к чертям. Ирландец, решает Тони, прежде чем отправить ему пулю в лоб. Он так похож на Хоггарта, что совесть ее почти не мучает, в отличие от правосудия.
Миррен встречает их в одном из баров Ист-Энда, когда уходит в бега. Уильям — англичанин, сын известного телеведущего, учился на медицинском, был исключен из колледжа за продажу наркотиков, почему разорвал связи с родными неизвестно. Его друг Тиглат – выходец с ближнего востока, ассириец, бежавший в Британию за лучшей жизнью, но так и не получивший статус беженца. Марк — еврей с легочной эмболией. Адалин — сирота из Хэнки, красотка с истерическими наклонностями, подружка Адама. И Адам — старый знакомый, из тех, кто участвовал в боях Керка ради забавы и остался с целым хребтом.
Когда Адам предлагает ей сделку, Тони соглашается, потому, что кроме работы хед хантера ничего не умеет, выбор у нее невелик.
В отличие от продуманных маневров Хоггарда, методы Адама особым изяществом не отличаются. Единственно, что ценно в этой компании дерзость и кичливость, самоуверенность и грубость. Они призирают все материальное, нападают, грабят и убивают скорее ради развлечения, нежели ради денег. Пачками фунтов рассчитываются за выпивку, шмотки и наркотики.
Эйфория длится около года. Ей кажется, что вот она жизнь, вот она свобода. Не приходится сдерживать свою ненависть, можно убивать и чувствовать себя почти безнаказанной, адреналин бурлит в молодой крови, пока не просыпается совесть и отвращение, не приходит страх. Страх, что ее найдет полиция, еще больший страх, что ее возьмется искать Лео, он достанет ее из под земли, если захочет, удивительно, что до сих пор это не делает.
И он достает.
Мориарти, как ангел появляется в жизни Миррен, когда та лежит в луже собственной крови, со сломанными ребрами, кровоизлиянием в почку и сотрясением мозга. Он кажется ей чем-то сверхъестественным в дорогом, идеально отглаженном костюме и странной улыбкой.
Когда она приходит в себя, постепенно понимая, что не умерла, Джим улыбаясь рассказывает ей ее же биографию, предвещает будущее и еще более радостно предлагает умереть. Тони соглашается.
Позже выяснится, что ответ значения не имеет, полиция уже нашла ее окровавленный труп в том самом переулке. От ответа зависела ее жизнь. Выбрав смерть, Миррен рождается заново.
Машина взрывается прямо посреди Харли-стрит, провоцируя множественные аварии. От семьи Хоггарт остается только хорошо прожаренный скелет.
Кроме желания исчезнуть с лица земли, Джим выполняет еще одну просьбу – ликвидировать единственного человека, которого Тони боится, убить Лео Хоггарта. Выполняет на свой манер, убивая еще и Анну. Он говорит, что так получилось, никогда не знаешь, какая карта выпадет в раскладе. Узнав Джима ближе, Миррен все чаще задумывается, Мориарти не из тех людей, кого устраивает неизвестность, он способен предугадать события на много ходов вперед, а уж те, что происходят по его инициативе, подавно. Не то, чтобы смерть Анны сильно трогает ее, но так или иначе, этой смерти она не желала. Слепая преданность и благодарность с каждым годом перерастает в подозрение и неприязнь, Тони конечно не Себастьян Моран, но условия сделки выполняет беспрекословно, тот факт, что это ей больше не нравится, никого не волнует.
